Мелкий бес - Страница 47

В воскресенье Людмила уговорила сестер зазвать Коковкину от обедни и задержать подольше. Ей хотелось застать Сашу одного. Сама же она в церковь не пошла. Учила сестер:

— Скажите ей про меня: проспала.

Сестры смеялись над ее затеею, но, конечно, согласились. Они очень дружно жили. Да им же и на руку, — займется Людмила мальчишкою, им оставит настоящих женихов. И они сделали, как обещали, — зазвали Коковкину от обедни.

Тем временем Людмила совсем собралась идти, принарядилась весело, красиво, надушилась мягкою, тихою Аткинсоновою серингою, положила в белую, бисером шитую сумочку неначатый флакон с духами и маленький распылитель и притаилась у окна, за занавескою, в гостиной, чтобы из этой засады увидеть вовремя, идет ли Коковкина. Духи взять с собою она придумала еще раньше, — надушить гимназиста, чтобы он не пахнул своею противною латынью, чернилами да мальчишеством. Людмила любила духи, выписывала их из Петербурга и много изводила их. Любила ароматные цветы. Ее горница всегда благоухала чем-нибудь, — цветами, духами, сосною, свежими по весне ветвями березы.

Вот и сестры, и Коковкина с ними. Людмила радостно побежала через кухню, через огород в калитку, переулочком, чтобы не попасться Коковкиной на глаза. Она весело улыбалась, быстро шла к дому Коковкиной и шаловливо помахивала белою сумочкою и белым зонтиком. Теплый осенний день радовал ее, и казалось, что она несет с собою и распространяет вокруг себя свойственный ей дух веселости.

У Коковкиной служанка сказала ей, что барыни дома нет. Людмила шумливо смеялась и шутила с краснощекою девицею, отворившею ей дверь.

— А ты, может быть, обманываешь меня, — говорила она, — может быть, твоя барыня от меня прячется.

— Гы-гы, что ей прятаться! — со смехом отвечала служанка, — идите сами в горницы, поглядите, коли не верите.

Людмила заглянула в гостиную и шаловливо крикнула:

— А кто тут есть жив человек? А, гимназист!

Саша выглянул из своей горницы, увидел Людмилу, обрадовался, и от его радостных глаз Людмиле стало еще веселее. Она спросила:

— А где же Ольга Васильевна?

— Дома нет, — ответил Саша. — Еще не приходила. Из церкви куда-нибудь пошла. Вот я вернулся, а ее нет еще.

Людмила притворилась, что удивлена. Она помахивала зонтиком и досадливо говорила:

— Как же так, уж все из церкви пришли. Всё дома сидит, а тут на-т-ко-ся, и нету. Это вы, юный классик, так буяните, что старушке дома не усидеть?

Саша молча улыбался. Его радовал Людмилин голос, Людмилин звонкий смех. Он придумывал, как бы половче вызваться проводить ее, — еще побыть с нею хоть несколько минут, посмотреть да послушать.

Но Людмила не думала уходить. Она посмотрела на Сашу с лукавою усмешкою и сказала:

— Что же вы не просите меня посидеть, любезный молодой человек? Поди-ка, я устала! Дайте отдохнуть хоть чуть.

И она вошла в гостиную, смеючись, ласкаючи Сашу быстрыми, нежными глазами. Саша смутился, покраснел, обрадовался, — побудет с ним!

— Хотите, я вас душить буду? — живо спросила Людмила, — хотите?

— Вот вы какая! — сказал Саша, — уж сразу и задушить! за что такая жестокость?

Людмила звонко захохотала и откинулась на спинку кресла.

— Задушить! — восклицала она, — глупый! совсем не так понял. Я не руками вас душить хочу, а духами.

Саша сказал смешливо:

— А, духами! ну, это еще куда ни шло.

Людмила вынула из сумочки распылитель, повертела перед Сашиными глазами красивый сосудик темно-красного с золотыми узорами стекла, с гуттаперчевым шариком и с бронзовым набором, и сказала:

— Видите, купила вчера новый пульверизатор, да так и забыла его в сумочке.

Потом вынула большой флакон с духами, с темным и пестрым ярлыком, — парижская Герленова Pao-Rosa. Саша сказал:

— Сумочка-то у вас глубокая какая!

Людмила весело ответила:

— Ну, не ждите больше ничего, пряничков вам не принесла.

— Пряничков, — смешливо повторил Саша.

Он с любопытством смотрел, как Людмила откупоривала духи и спросил:

— А как же вы их туда нальете без воронки?

Людмила весело сказала:

— А воронку-то уж вы мне дадите.

— Да у меня нет, — смущенно сказал Саша.

— Да уж как хотите, а воронку мне подайте, — смеючись, настаивала Людмила.

— Я бы у Маланьи взял, да у нее в керосине, — сказал Саша.

Людмила весело расхохоталась.

— Ах вы, недогадливый молодой человек! Дайте бумажки клочок, коли не жалко, — вот и воронка.

— Ах, в самом деле! — радостно воскликнул Саша, — ведь можно из бумаги свернуть. Сейчас принесу.

Саша побежал в свою горницу.

— Из тетрадки можно? — крикнул он оттуда.

— Да все равно, — весело откликнулась Людмила, — хоть из книжки рвите, из латинской грамматики, — мне не жалко.

Саша засмеялся и крикнул:

— Нет, уж я лучше из тетрадки.

Он отыскал чистую тетрадь, вырвал средний лист и хотел бежать в гостиную, — но уже Людмила стояла на пороге.

— К тебе, хозяин, можно? — спросила она шаловливо.

— Пожалуйста, очень рад! — весело крикнул Саша.

Людмила села к его столу, свернула из бумаги воронку и с деловито-озабоченным лицом принялась переливать духи из флакона в распылитель. Бумажная воронка внизу и сбоку, где текла струя, промокла и потемнела. Благовонная жидкость застаивалась в воронке и стекала вниз медленно. Повеяло теплое, сладкое благоухание от розы, смешанной с резким спиртным запахом. Людмила вылила в распылитель половину духов из флакона и сказала:

— Ну вот и довольно.

И принялась завинчивать распылитель. Потом скомкала влажную бумажку и потерла ее между ладонями.