Мелкий бес - Страница 110

110

Передонов. Добро бы красавица… Рябая, курносая. Только что платила хорошо, а то бы и плюнуть на нее, чертовку, не захотел. Она должна исполнить мою просьбу.

Рутилов. Да ты врешь, Ардальон Борисыч.

Передонов. Ну вот, вру. А что она платила-то мне, даром, что ли. Она ревнует к Варваре, потому мне и места не дает так долго. Она старее поповой собаки. Только вы смотрите, никому не болтайте. До нее дойдет, худо будет. Она мажется и поросячью молодость себе в жилы пускает. И не узнаешь, что старая. А уж ей сто лет?

Рутилов. А ты, Ардальон Борисыч, помнишь басню Крылова «Лжец»?

Передонов. Помню. Мы ее на днях в классе разбирали.

Рутилов. Так как же ты не боишься такое говорить?

Передонов. А что?

Рутилов. Смотри, Ардальон Борисыч, пойдешь через мост, провалишься.

Передонов. Я и то беру лодку.

Рутилов (с хохотом). Ага, признался, что соврал.

Передонов. Про княгиню я правду говорю, только вдруг не поверит да и провалится к чёрту. Вот ждем директора. Мы с Варварой им визит делали. Теперь они должны прийти. Вот только не идут что-то.

Варвара. Погоди, придут уже как-нибудь в праздник.

Передонов. Мадеры для директора купили. (Вынимает из шкапика бутылку мадеры и показывает ее).

Рутилов. Что снаружи смотреть — не вкусно. Ты нас угости дорогой-то мадеркой.

Передонов. Ишь ты, чего захотел… А что же я директору йодам?

Рутилов. Директор водки рюмку выпьет.

Передонов. Директору нельзя водку пить. Директору мадера полагается.

Рутилов. А если он водку любит?

Передонов. Ну, вот еще… Генерал водки любить не станет.

Рутилов. А ты нас все-таки угости.

Передонов (пряна мадеру). Княгиня… На базаре гнилыми яблоками торговала, да князя и обольстила.

Рутилов. Да разве князья по базарам ходят?

Передонов. Да уж она сумела приманить.

Рутилов. Сочиняешь ты, Ардальон Борисыч, небылицу в лицах. Княгиня — знатная дама, аристократка.

Володин. Это ничего что аристократы. От аристократов всего можно ожидать.

Недотыкомка юлит вокруг, беззвучно смеется, вся трясется от смеха.

Недотыкомка. Княгиня на тебя тоже доносит.

Передонов. Зачем?

Недотыкомка. Чтобы избавиться от своих обещаний. Да и злится. Ты повенчался с Варварой, а княгиня сама в тебя влюбилась.

Передонов. Врешь!

Недотыкомка. Потому она и окружила тебя соглядатаями. Они всюду следят за тобою. Обступили тебя так, что уже нет тебе ни воздуха, ни света. Недаром она знатная. Все может, что захочет.

Володин. Что ты, Ардаша, сам с собою разговариваешь?

Передонов. Ты его не пускай, Варвара.

Варвара. Вот станет он меня спрашиваться. Клавдюша его спрячет.

Передонов. Прогони Клавдюшку, найми другую.

Варвара. А к другой, думаешь, она не присыкнется? Уж прислуга без воздахторов да без ухажеров не живет.

Передонов. Да, от него не спрячешься. Иногда он даже оборотнем живет. Ты думаешь, это просто — кот, ан врешь. Это жандарм бегает. От кота никто не таится, он все и подслушивает.

Рутилов. Смотри-ка, Ардальон Борисыч, к тебе директор с женою приехали.

Передонов. Врешь…

Варвара (взглянув в окно). Ах, батюшки-светы… А я-то в затрапезе… Вот-то не ждала. Переоденусь, а ты, Ардальон Борисыч, принимай гостей. (Идет в спальню переодеваться).

Передонов выходит в переднюю. Скоро возвращается, и с ним Хрипач и г-жа Хрипач. Они здороваются с гостями Передонова.

Передонов. Варвара сейчас. Она одевается. Она стряпала. У нас прислуга новая. Не умеет по-нашему. Дура набитая.

Г-жа Хрипач тихо разговаривает с Преполовенскою, Рутиловым и Володиным. Хрипач и Передонов стоят вместе в стороне.

Разговаривают вполголоса.

Передонов. Мне в канцелярии сказали, что вам опять на меня нажаловались.

Хрипач. Да, и все на ту же прискорбную тему, относительно которой я уже имел с вами не очень приятный для нас обоих разговор. Мне передавали, что вы были у нотариуса Гудаевского с жалобами на его сына, поведение которого не дает достаточно поводов для жалоб.

Передонов. Он сорванец.

Хрипач. Произошло неприятное объяснение. Вечером, когда Гудаевский был в клубе, вы явились вторично и убедили его жену высечь мальчика.

Передонов. Она сама меня позвала.

Хрипач. Пусть так, но последствия были весьма неприятные не только для вас, но и для репутации гимназии. На днях, как мне передавали, Гудаевский в клубе, при многих свидетелях, нанес вам оскорбление действием. Прибавляют еще некоторые подробности, которые мне кажутся даже неправдоподобными при всем том, что вы уже приучили нас к большой эксцентричности вашего поведения.

Передонов. Может быть, вам наврали.

Хрипач. Надеюсь. Упасть под билиард и притвориться пьяным до беспамятства, это уж слишком остроумно.

Передонов. Что ж такое? Он дерется, а разве это позволяется? Он не имел никакого права мне в рожу заехать. Он в церковь не ходит, в обезьяну верует, и сына в ту же секту совращает. На него надо донести, он — социалист.

Хрипач. Все это — не наше дело. И я совершенно не понимаю, что вы разумеете под оригинальным выражением «верует в обезьяну». По моему мнению, не следовало бы обогащать историю религии вновь изобретаемыми культами. Относительно же нанесенного вам оскорбления я думаю, что вам следовало бы привлечь его к суду. А самое лучшее было бы для вас — оставить нашу гимназию. Это был бы наилучший исход и для вас лично, и для гимназии.

110